Когда ни будь, я выберусь из подполья.
Теплится, светится, нарастает.
Ластиться, бесится, накрывает.
Чудь необычная.
Чудь непривычная.
Сквозь высоку траву.
Да холодну воду.
На волю на дикую, да на свободу.
Не в желанье, да не в угоду.
Прорывается, разрастается.
Как златой колос расправляется.
Чудь позабытая.
Чудь неприкрытая.
Солнцем не гретая, под ним согревается.
Снегом забитая, под ним воскрешается.
Потянется к небу, коснется руками.
Расправит плечи, обовьется цветами.
Очи размежит, выпустит свет.
Чуть улыбнется, наступит рассвет.
Чудь потаенная.
Чудь окаянная.
Взгляд распыленный, окрепнет.
Холод терпкий исчезнет.
Крылья мокрые, крылья нежные.
Расправит на солнце, свои безвольные.
Радуга высушит, ветер даст силу.
И Чудь улетит оставляя свою же могилу.
Чудь колдовская.
Чудь не земная.
Но такая родная?
Ластиться, бесится, накрывает.
Чудь необычная.
Чудь непривычная.
Сквозь высоку траву.
Да холодну воду.
На волю на дикую, да на свободу.
Не в желанье, да не в угоду.
Прорывается, разрастается.
Как златой колос расправляется.
Чудь позабытая.
Чудь неприкрытая.
Солнцем не гретая, под ним согревается.
Снегом забитая, под ним воскрешается.
Потянется к небу, коснется руками.
Расправит плечи, обовьется цветами.
Очи размежит, выпустит свет.
Чуть улыбнется, наступит рассвет.
Чудь потаенная.
Чудь окаянная.
Взгляд распыленный, окрепнет.
Холод терпкий исчезнет.
Крылья мокрые, крылья нежные.
Расправит на солнце, свои безвольные.
Радуга высушит, ветер даст силу.
И Чудь улетит оставляя свою же могилу.
Чудь колдовская.
Чудь не земная.
Но такая родная?